Неточные совпадения
— Ну, я рада, что ты начинаешь любить его, — сказала Кити мужу, после того как она с ребенком у
груди спокойно
уселась на привычном месте. — Я очень рада. А то это меня уже начинало огорчать. Ты говорил, что ничего к нему не чувствуешь.
Как только она вошла, глаза всех мужчин, бывших в зале, обратились
на нее и долго не отрывались от ее белого с черными глянцевито-блестящими глазами лица и выступавшей под халатом высокой
груди. Даже жандарм, мимо которого она проходила, не спуская глаз, смотрел
на нее, пока она проходила и
усаживалась, и потом, когда она
уселась, как будто сознавая себя виновным, поспешно отвернулся и, встряхнувшись, уперся глазами в окно прямо перед собой.
Егор Егорыч, оставшись один, хотел было (к чему он всегда прибегал в трудные минуты своей жизни) заняться умным деланием, и когда ради сего спустил
на окнах шторы, запер входную дверь, сжал для полного безмолвия свои уста и, постаравшись сколь возможно спокойнее
усесться на своем кресле, стал дышать не
грудью, а носом, то через весьма короткое время начинал уже чувствовать, что силы духа его сосредоточиваются в области сердца, или — точнее — в солнечном узле брюшных нервов, то есть под ложечкой; однако из такого созерцательного состояния Егор Егорыч был скоро выведен стуком, раздавшимся в его дверь.
— Что ж вы будете делать? — спросила она,
усаживаясь в кибитку, старика Федулыча, который в качестве старосты следовал за барышней с скрещенными
на груди руками.
Он наскочил
на меня, ударил головой в
грудь, опрокинул,
уселся верхом
на меня и закричал...
Он вышел
на улицу улыбаясь, с приятным чувством в
груди. Ему нравилась и комната, оклеенная голубыми обоями, и маленькая, бойкая женщина. Но почему-то особенно приятным казалось ему именно то, что он будет жить
на квартире околоточного. В этом он чувствовал что-то смешное, задорное и, пожалуй, опасное для него. Ему нужно было навестить Якова; он нанял извозчика,
уселся в пролётку и стал думать — как ему поступить с деньгами, куда теперь спрятать их?..
— Не кричи, дурачок! — ответил ему Илья,
усаживаясь на стул и скрестив руки
на груди. — Что кричишь? Ведь я жил с ней, знаю её… И человека я убил… Купца Полуэктова… Помнишь, я с тобой не один раз про Полуэктова заговаривал? Это потому, что я его удушил… А ей-богу,
на его деньги магазин-то открыт…
— Садитесь, — пригласил Вельчанинов, — но молодой человек успел
усесться еще и до приглашения. Несмотря
на возраставшую боль в
груди, Вельчанинов интересовался этим маленьким нахалом. В хорошеньком, детском и румяном его личике померещилось ему какое-то отдаленное сходство с Надей.
Усевшись рядом с ней, он уставился
на ее голое плечо, полуобнаженную
грудь,
на всю ее фигуру — свежую и крепкую, пахнувшую морем.
Я его старательно высматривала. Он смотрит все прямо, не мигает и не делает никаких движений в лице. Он сидит, сложа руки
на груди. Оно немножко напоминает жокеев
на козлах; но к нему идет. Вся его фигура выражает собою такую фразу:"Как я
уселся, так и буду сидеть, расходовать свои движения не желаю. Все, что около меня говорится и делается, — слишком мелко и буржуазно".